(trích 1)
Na Hải thúc ngựa và chỉ một chốc đã bám kịp đại hãn. Y đi sóng đôi với Biệt Ca, nhưng vẫn phải sau ngài một chút, theo thông lệ triều đình. Na Hải cố gợi cái truyện can hệ ban nãy.
- Đại hãn ! Khi trước tổng hành dinh dỡ đi trong bốn giờ, lúc nào cũng cơ động với kẻ cường địch. Chứ đô thành mới e vụng lắm.
- Cháu chưa hiểu - Hãn Biệt Ca cười mỉm - Cháu trẻ quá mà : Răng còn khỏe, đầu gối vẫn dẻo.
Ногай слегка пришпорил коня и через мгновение нагнал лошадь хана, оказавшись рядом с Берке, но все же чуть позади него, как велят придворные традиции. Он решился продолжить важный разговор, начатый несколько минут назад.
– Великий, прежняя ставка убиралась за четыре часа, и мы могли в любую минуту подняться и уйти от врага. Новая столица сделает нас неповоротливыми.
– Тебе не понять – усмехнулся хан Берке – Ты молодой : крепкие зубы, гибкие колени.
"Thế nghĩa là đại hãn không chịu ý mình ?" - Na Hải bảo thầm. Y tự thấy tim đập dồn hơn. Nhưng đột nhiên hãn thêm lời :
- Cháu chưa cảm nhận được, Na Hải ơi...
- Là sao, thưa đại hãn ? - Đại soái không tin vào tai mình nữa.
Biệt Ca chẳng màng đến thắc mắc ấy, ngài nghĩ không nên thừa lời. Nhưng chốc sau, ngài đổi giọng dõng dạc :
- Ta muốn tha nhân ngắm Tát Lai Biệt Ca và còn tưởng nhớ ta, trong một - thậm chí ba trăm năm lẻ nữa.
«И это все, что хан может мне возразить ?» – подумал Ногай. Он почувствовал, как у него начинает быстрее стучать сердце. Но хан вдруг добавил :
– Ты еще не чуешь ее, Ногай…
– Кого, великий хан ? – переспросил военачальник, не веря своим ушам.
Берке не удостоил его ответом, давая понять, что сказанного достаточно. Но чуть позже снисходительно добавил :
– Я хочу, чтобы и через сто, и через триста лет люди смотрели на Сарай-Берке и думали обо мне.
(trích 2)
Bọn triều thần ở các trướng vội tuôn đến chầu hầu. Nhưng sốt sắng nhất là nghệ nhân Ba Tư Bakhtiar-aga, vì ông ta ngỏng cổ đợi Biệt Ca đã lâu. Đấy là lão để râu tết, hoa tai xủng xoảng, tóc thì chải dầu óng vuốt ngược ra sau. Vừa thấy hãn, y quýnh quá suýt toạc cái áo chùng thêu tinh xảo, rướn cổ nói :
- Cuối cùng cũng được kiến diện ngài, thưa đại hãn anh minh ! - Xong lão cúi rạp đầu.
К хану уже спешили из внутренних покоев придворные. Впереди всех оказался персидский художник Бахтияр-ага, долгое время ожидавший появления Берке. Это был человек с бородой, заплетенной в косичку, с колыхающимися серьгами в ушах и тщательно умащенными и зализанными назад волосами. Увидев хана, он обрадовался и едва не разорвал свой затейливо расшитый кафтан, растягивая его ворот :
– Наконец, я могу лицезреть вас, о, неуловимый великий хан ! – И художник сразу же склонился в поклоне.
- Thế mà ta tưởng thầy đương ở Tát Lai Biệt Ca trang hoàng Bạch Thánh Đường chứ - Đại hãn lộ vẻ ngán ngẩm.
Bakhtiar-aga hiểu rằng ngài đang ám chỉ, bèn giơ tay lên giời :
- Có Allah chứng giám, thưa đại hãn, thần cũng muốn thế lắm. Nhưng quả là cần thêm thợ phụ, chứ mình thần làm không xuể trong ba chục mùa trăng đâu.
- Bây giờ mà chưa có thợ phụ ư ? - Đến lúc này Biệt Ca chau mày. Những truyện tạp nhạp như thế khiến ngài oải lắm. Hãn khật khưỡng vào trướng như người què - Tuần trước ta chẳng chỉ định rồi còn ?
- Đã đành là thế, thưa đại hãn khoan từ. Hiềm nỗi bọn ngài ban rặt lũ ăn hại. Chúng nó còn chẳng phân biệt nổi sơn lam với màu ngọc lam, hay cái bút dày mỏng dùng ra làm sao.
- Dào, với bằng ấy tiền ta trả thầy, thì thầy phải giải thích cho chúng nó hiểu chứ - Biệt Ca cười khúc khích.
- Thế có khác gì dạy con khỉ đánh vần đâu, dộng chúa ! - Bakhtiar-aga thất vọng rền rĩ - Người Mông Cổ hoàn toàn chẳng có khiếu nghệ thuật.
Biệt Ca hơi nhướng mày, và Bakhtiar-aga chợt nhận ra mình vừa phạm lỗi nghiêm trọng.
- Trình đại hãn, thực ra thần không cố ý - Ông ta lại liến thoắng, nhưng Biệt Ca ngắt lời.
- Thầy phán chí lý. Mông Cổ sinh ra để chiến đấu, chứ không làm biếng. Nên ta chả kiếm đâu Mông Cổ khác biếu thầy - Đại hãn cười xòa.
- Nhưng còn bọn Ba Tư, Kipchak - Bakhtiar-aga van vỉ - Thần nghe đồn, nô lệ Rus có khiếu thẩm mĩ lắm. Mà đại hãn làm chúa tể thế gian rồi.
– Я думал, ты уже в Сарай-Берке, Бахтияр-ага, трудишься над орнаментом Белой мечети, не покладая рук – устало сказал хан.
Бахтияр-ага понял, что это скрытый вопрос, и, воздев руки к небу, проговорил :
– Видит Аллах, великий хан, я хотел бы там быть. Но мне нужны помощники, один я и за тридцать лун не закончу работу.
– Разве тебе не выделили помощников ? – поморщился Берке. Суета мелких дел его утомляла. Хан медленно шел через двор к шатру, явно прихрамывая – Я велел это сделать неделю назад.
– В том то и дело, милосердный ! Но те, которых мне дали по твоему приказу, это просто бездарные маляры ! Они не могут отличить синий колор от бирюзового и тонкую кисточку от средней.
– За те деньги, что я плачу тебе, ты должен был суметь им это объяснить – усмехнулся Берке.
– Это все равно, что учить обезьяну читать, светлейший ! – воскликнул Бахтияр в отчаянии – Монголы начисто лишены художественного вкуса.
Берке чуть поднял бровь, и Бахтияр-ага понял, что допустил ужасную ошибку.
– Великий хан, я не то хотел сказать – начал он было, но Берке перебил его.
– Ты все верно сказал. Монголы созданы для войны, а не для праздности. Других монголов у меня нет – усмехнувшись, издевательски произнес он.
– Но ведь есть персы, кипчаки – умолял Бахтияр-ага – Я слышал, русские рабы не чужды прекрасного. Великий хан ведь почти что правитель мира !
(trích 3)
Nhưng hãn không buồn đáp nữa. Tín sứ sắp về, và Biệt Ca muốn yên thân một lát trước cuộc họp hệ trọng.
Vả lúc ấy, ngài không còn là đại hãn nữa, mà trở về xác phàm với bệnh tật đầy mình, mà thương tích có phân biệt người quyền thế muôn trượng với đứa tầm ruồng bao giờ ? Lão bộc đỡ Biệt Ca nằm giường gỗ bệt, cởi hia và bắt đầu bóp chân cho ngài. Hãn lại chau mày, nhưng nén được, bởi tự bé ngài đã phải tập chịu tê buốt.
Tín sứ dâng điệp. Biệt Ca bảo Na Hải đỡ lấy đưa quan thông ngôn.
- Đây là người của ta ở Iran báo về. Hãn Húc Liệt Ngột đang trưng binh, hắn sắp sinh sự với chúng ta.
Lập tức mắt Biệt Ca đanh lại.
- Thằng ranh ấy quên phắt ai là chi trưởng rồi. Ta sẽ đáp trả nó ! Nhưng Mang Ca phải lấy 4 vạn suất đinh Rus về, còn cháu gấp rút rèn chúng nó - Đoạn, Biệt Ca khoát tay cho tín sứ lui.
Но хан не удостоил его ответом. Скоро должен был прибыть гонец, и Берке мечтал о том, чтобы уделить лично себе несколько минут перед этой встречей.
На какое-то время он перестал быть великим ханом, а стал одним из простых смертных их недугами и болячками, которые не делают разницы между вознесенными на вершину власти и обычными людьми. Прислужник помог Берке опуститься на жесткий топчан, стянул него сапоги и стал массировать ноги. Хан морщился, но терпел, его с детства учили превозмогать боль.
Прибыл гонец с депешей. Берке велел принять послание и вскоре выслушивал доклад толмача.
– Это от нашего осведомителя из Ирана. Хан Хулагу собирает армию. Он пойдѐт против нас войной.
Взгляд Берке сразу же стал жестким.
– Щенок забыл, кто стоит во главе рода. Мы ответим ему ! Менгу пригонит из Руси сорок тысяч мужей и юношей. А ты в короткий срок обучишь их военному искусству – велел Берке и дал знак толмачу удалиться.
(trích 4)
Đại hãn quyết định đi nghỉ ngay sau đó, nằm gẫu với tiên sinh Ibrahim. Phần tiên sinh ngồi trên thảm, tợp ngụm sữa ngựa khoan khoái và gắng không bỏ sót từ nào trong những lời khều khào thâm trầm của chúa thượng.
- Ta biết mùi đàn bà hơi trễ, năm mười sáu tuổi ! - Biệt Ca tựa lưng trên giường thấp, chú mục vào hoa văn thảm như thể tìm những ảnh thời trai tơ trong hỗn độn họa tiết kia - Lúc ấy ta còn khờ khạo, biết đỏ mặt, nên cho đó là sinh linh cao trọng lắm. Nhưng sau này ta nhận ra, chúng nó không khôn hơn con mèo.
- Chính nhờ những hư tưởng này, Allah đã giữ ngài không vấy tội, thưa đại hãn ! - Mục sư dựa vào quãng ngắt này để đế lời - Qu'ran không khuyến khích gian dâm.
- Ba chục năm... - Biệt Ca tiếp, dường như không đếm xỉa lời tiên sinh - Cứ hai ngày một lần thuộc hạ dâng lứa mới, nhưng ta nhớ có một.
Vị mục sư làm điệu nhướng mày, những mong có cái gì bất ngờ trong câu truyện trần tình này.
- Đấy là quà của sa hãn Ba Tư ! Nàng nhìn ta như thể con chim bị đạn - Biệt Ca khẽ cười - Ta vừa ôm, nàng đã kinh hoảng phát ngất. Thế là ta chẳng nỡ chạm nàng suốt một tháng.
- Đại hãn đang nói hậu cung nào ư ? - Tiên sinh tỏ ra thận trọng.
- Không - Biệt Ca vẫn ôn tồn - Nàng chưa kịp thì giờ làm vợ ta - nàng đã mất. Nhưng nay có thiếu nữ khiến ta sực nhớ nàng. Ta đã bốn mươi sáu tuổi và ta còn hi vọng.
Tiên sinh gật gù ra chiều hiểu ý :
- Phải tìm cho ra đứa gái này. Thần sẽ cầu nguyện cho ả giúp đại hãn tìm lại cái bản năng nam nhi đặng sinh người thừa kế mong mỏi bấy lâu !
Хан позволил себе ненадолго расслабиться позже, во время разговора с муллой Ибрагимом. Сидя на ковре, мулла то и дело прикладывался к освежающему кумысу и старался не пропустить ни слова из тихого шепота владыки.
– Впервые я познал женщину поздно, в шестнадцать лет – говорил Берке, полулежа на низком ложе и пристально вглядываясь в узор ковра, словно пытался разглядеть в затейливых арабесках картины своей юности – Робок был, думал, глупец, что это такие высшие существа. Только потом понял, что они не умнее кошки.
– Этим заблуждением Аллах хранил тебя от греха, о великий хан – мгновенно отозвался мулла, заполняя паузу – Коран не поощряет блуд.
– Тридцать лет… – продолжал Берке, не обращая внимания на слова муллы – Их приводили ко мне каждые два дня, все время разных. Но помню я только одну.
Мулла вежливо приподнял брови, ожидая продолжения неожиданно откровенного рассказа.
– Ее привез мне в подарок персидский царь ! Девушка смотрела на меня как подстреленная птица – усмехнулся Берке – Когда я овладел ею, от ужаса она потеряла сознание. Я потом месяц не притрагивался к ней !
– Хан говорит об одной из своих жен ? – уточнил на всякий случай мулла.
– Нет – медленно ответил Берке – Она не успела стать женой – умерла. Эта девушка на кобылице напомнила мне ее. Мне сорок шесть, а я все еще надеюсь.
Мулла понимающе кивнул :
– Эту девушку нужно найти. Я буду молиться, чтобы она помогла вернуть великому хану мужскую силу и родила долгожданного наследника !
Nhưng đêm gọi mộng về. Biệt Ca thường giở giấc, nên trướng lúc nào cũng sáng đèn.
Lần này một cơn gió thổi tắt nến đánh thức ngài. Hãn giật thột nhỏm dậy trên giường và nhìn đăm đăm vào đốm trắng lờ mờ xa xăm. Cái bóng ấy cứ tỏ dần thành hình hài quen thuộc - Tát Đáp, thằng cháu Biệt Ca, mặc chiếc áo lót trắng khi xưa. Nhưng nó chết rồi mà ! Thì thế, cổ nó quấn thừng, nom vẫn mới như ngày nào.
- Chú Biệt Ca, hôm nào mình chơi cưỡi ngựa nhé ? - Giọng thằng bé văng vẳng - Chú hứa dạy cưỡi ngựa, thế mà lại thắt cổ cháu.
Hãn thất kinh khi thấy đứa bé lại gần giường, hét lên tuyệt vọng. Bây giờ ngài nhảy khỏi giường và chắc mẩm rằng trướng vẫn sáng như thường. Đuốc ngoài cửa rập rờn, khiến Biệt Ca trấn an rằng ảo ảnh ban nãy chẳng qua phản chiếu đèn lửa thôi.
Bọn quân canh nghe tiếng thét cũng cầm kiếm xông lại, nhưng Biệt Ca xuỵt tay bảo ra, và hãn lại chìm vào giấc ngủ. Giờ đây bóng vía thằng cháu bị giết thay bằng người tình năm nao, nàng nhủ những gì mà ngài không sao đáp lại.
Tảng sáng, bộc nhân vào bẩm tin cực vui rằng Na Hải hoàn tất đúng ý đại hãn. Biệt Ca cảm thấy máu dồn lên má bèn hạ lệnh đưa thiếu nữ lại ngay.
Khi Na Hải đương tự đắc giới thiệu con mồi với Biệt Ca, hãn bắt đầu váng vất, có lẽ vì thiếu nữ này giống mối tình đầu quá, hoặc giả, do giận sôi lên với hình nhân đẫm máu đêm qua.
- Lệnh ái phú thương Qarim, thưa đại hãn ! - Na Hải liến thoắng - Tên là Aijan. Qarim cùng các con ông ta quyết cự tới giết gần hết sĩ tốt. Quả là không sao tách ả ra, cũng chẳng ai chạm được ả dẫu chỉ ngón tay.
Biệt Ca đến bên Aijan còn đương run rẩy rồi dịu dàng xoa má nàng.
- Chào bồ câu ! - Ngài ra sức vỗ về nàng - Đừng sợ ! Biệt Ca này không để ai mạo phạm nàng đâu.
Но пришла ночь и привела свои сны. Берке часто просыпался, и поэтому шатер во время ночного отдыха всегда был освещен.
В этот раз он проснулся от порыва ветра, который задул свечи. Хан резко приподнялся на постели и уставился на белое пятно, маячившее в отдалении. Постепенно неясный облик стал принимать знакомые очертания – это был Сартак, племянник Берке, в той самой белой рубашке. Но он же умер! Конечно, у него на шее мотается обрывок веревки, который остался того дня, когда.
– Дядя Берке, когда мы покатаемся на лошадке ? – раздался тихий детский голос – Ты обещал покатать на лошадке, а вместо этого задушил меня.
Хан с ужасом увидел, как мальчик все ближе подходит к кровати, и отчаянно закричал. Теперь он вскочил с ложа уже на самом деле и убедился, что шатер освещен, как обычно. Факелы тихо потрескивали на входе, и Берке показалось, что он видит в языках пламени кровавый отблеск.
Отослав охрану, которая с обнаженными мечами вбежала на крик, раздавшийся из святая святых – места, где спал властитель, Берке снова забылся сном. Убитый племянник сменился теперь в видениях мертвой возлюбленной, которая что-то шептала хану, но Берке не мог разобрать ни одного слова.
А утром в шатре появился слуга с хорошими вестями – он объявил, что Ногай привез великому хану то, что он велел. Берке почувствовал, как кровь приливает к его щекам, и приказал немедленно доставить к нему девушку.
Когда торжествующий Ногай ввел свою добычу к Берке, хан почувствовал, как у него начинает кружиться голова то ли от сходства девушки с его первой любовью, то ли от нахлынувшего гнева – пленница была вся в крови.
– Это дочь купца Карима, великий хан – быстро проговорил Ногай – Ее зовут Айжан. Карим и его сыновья так сопротивлялись, что пришлось убить их всех. А ее не могли оторвать от их тел, девушку никто пальцем не трогал.
Берке подошел к дрожащей Айжан и нежно погладил ее по щеке.
– Здравствуй, голубка – проговорил он, стараясь унять дрожь в голосе – Не бойся ! Берке-хан никому не позволит тебя обидеть.
